|
|
.gif)
|
|
|
2021-01-24 08:37 | Елена Пидгрушная: Сейчас вешать всех собак за результаты на Юрая - как минимум, несправедливо
|
|
|
|
Обстоятельный разговор о биатлоне с действующим спортсменом, членом национальной сборной - это новый опыт для нашего сайта. И, наверное, такого содержательного, глубокого интервью о спортивной жизни в целом и общем комплексе проблем в украинском биатлоне до сих пор еще не было. Вашему вниманию - такой материал, как результат двухчасовой беседы-исповеди капитана женской сборной Украины Елены Пидгрушной, специально для читателей biathlon.com.ua.
- Лена, в этом сезоне очень много говорится о недостатках в подготовке летом. Ты - очень опытная спортсменка. Готовилась по разным программам, методикам, можешь с чем-то сравнивать. Чего больше всего не хватало прошлым летом, на твой взгляд?
- Я бы сказала, что прежде всего - выезда за границу и тренировок на стадионах, которые соответствуют международным стандартам и требованиям. Это и перепады высот на лыжероллерных трассах, и рельеф, и стрельбище - все это взаимосвязано.
- Почему работа на высоте во время межсезонья настолько важна?
- Высота играет очень большую роль в подготовке, так как влияет на улучшение физиологических процессов в организме. Учеными доказано, что работа в условиях пониженного количества кислорода способствует повышению уровня гемоглобина в крови. То есть, организм адаптируется к более сложным условиям. И если правильно распределить подготовку между высотой и низменностью, можно достаточно сильно «раскачать» все буферные системы организма и улучшить в целом работоспособность на определенный период.
А мы «застряли» на среднегорье, не «разогнали» свой организм высокогорьем и не могли нормально тренироваться, как на равнине, так как на среднегорье также нужно проходить акклиматизацию. В частности, получалось так, что мы приезжаем на среднегорье, там есть 5-7 акклиматизационных дней, когда мы не можем выполнять интенсивную работ. Возвращаемся домой - опять 5-7 дней проходит реакклиматизация, также без возможности интенсивных тренировок. Далее снова едем в Сянки - и эта история повторяется четыре раза. И каждый раз адаптация идет к одной и той же высоты - 900 метров. Если бы была вариация - скажем, 900, 1300, затем 1000, 1500, или выдерживались индивидуальные особенности организма к акклиматизации и реакклиматизации - тогда возможности организма в процессе соревновательной деятельности намного больше, поскольку акклиматизация проходит четко, понятнее: есть день, когда тебе плохо, а дальше ты снова «в строю».
- Во время прошлой нашей беседы ты говорила о смещении акклиматизационных дней. Большинство болельщиков ничего не понимает об акклиматизации, в чем она выражается. Можешь объяснить, как говорится, «на пальцах»?
- Прежде всего, когда мы поднимаемся в горы, на высоте мало кислорода. То есть первое влияние на организм - недостаток кислорода в воздухе. Если точнее, кислорода-то достаточно, но организм привык усваивать его в определенном процентном соотношении в воздухе. На высоте его немного меньше, и организм к этому должен приспосабливаться. Соответственно, он начинает перестраиваться на тот уровень кислорода в воздухе, который на той или иной высоте. Поэтому первые несколько дней наблюдается сонливость, зевота, тяжелое дыхание. Даже забежишь на второй или третий этаж - появляется одышка. И это нормально - просто идут процессы адаптации организма. Это может пройти за день-два, у кого-то может не происходить вообще. Но потом есть, как мы его называем, день акклиматизации. У кого-то он более ярко выражен, у кого-то меньше - это все абсолютно индивидуально.
В качестве примера, у меня всегда акклиматизационный был пятый день. В этот день я всегда себя плохо чувствую: вялая, нет сил, обычно повышена, но иногда и понижена частота сердечных сокращений... То есть бывает - ты бежишь, задыхаешься, а частота сердечных сокращений низкая. Или наоборот - слишком высокая, а дыхание в норме. Все это нестандартное поведение организма и является акклиматизацией: организм адаптируется к тем климатическим условиям, в которые он попал, в нашем случае - к высоте. Мы на это никак повлиять не можем. Я не могу снизить пульс или наладить дыхание - это невозможно. Конечно, если бы я родилась в горах на высоте хотя бы 1000-1200 метров, у меня этих процессов не было бы, или они бы начинались где-то на уровне 2000-2500 метров. Поэтому, те спортсмены, которые родились на высоте, со старта имеют свой бонус: они готовы бежать в горах. Нам же всегда нужна акклиматизация.
И поэтому, когда мы приезжаем на высоту, начинаются какие-то сбои - у каждого по-разному. У нас нет таких супертехнологий в фармакологии, и я не знаю вообще существуют ли такие, чтобы как-то нейтрализовать эти процессы. Поэтому идем традиционным путем, проходим эту акклиматизацию. Учитывая наш сжатый график во время Кубка мира, уже на четвертый день в Антхольце гонка. Затем пятый или шестой - снова гонка, седьмой день - гонка. И каждый спортсмен может попасть в гонке на день акклиматизации. И если в этот день пробежать гонку, это еще хуже влияет на организм. Считается, что в день акклиматизации лучше вообще не делать какой-то максимальной физической активности, особенно это касается скоростной работы.
Во время тренировочных сборов мы всегда в этот день убавляем нагрузки, чтобы организм спокойно адаптировался и в дальнейшем был готов к работе. Если в этот день мы нагружаемся - последствия от этого могут тянуться еще несколько недель. В моей практике были случаи, когда в день акклиматизации я выполняла скоростную работу, и затем в течение двух-трех недель уже не могла разогнаться. Пыталась, работала, но организм отказывался, попал в какую-то яму. Поэтому в течение тренировочного процесса мы стараемся этого избегать. Но во время соревнований исходим из того календаря, который имеем. Мы не можем выбирать только те старты, которые бежали, когда акклиматизировались. Завершился предварительный этап Кубка мира, мы переехали - за пару дней стартуем, независимо от того, попал ты в акклиматизацию или нет. Просто в таких условиях пытаешься выжать максимум из своего организма, но при этом как-то не попасть в яму, чтобы завтра-послезавтра продолжить соревновательную деятельность.
Такой график тянется на протяжении всего сезона. И если вернуться к Сянкам, когда мы «застряли» на четыре месяца на одной высоте, могу сказать, что, если бы мы эти четыре сбора провели в горах, это было бы намного лучше, чем работа, проведенная в среднегорье. Примером оптимального использования горной подготовки был олимпийский цикл 2010-2014 годов.
- Если, к примеру, ты в день гонки понимаешь, что попала в акклиматизацию, ты в гонке пытаешься действительно выжать максимум, или по согласованию с тренером где-то себя немного бережешь, чтобы не выпасть из процесса на следующие недели?
- В зависимости от гонки. Если это эстафета, то выкладываешься по максимуму. Если есть возможность немного себя поберечь, хотя бы минимально, чтобы не зайти в «коллапс», то, конечно, спортсмен в этом случае свой организм ставит в приоритете, чтобы в дальнейшем продолжить бегать нормально. Реально - одной гонкой можно «выбить» себя на несколько недель, это не преувеличение.
- Ну вот еще пример. Ты приехала вместе с командой на сбор в Обертиллиах - и у тебя сбились дни акклиматизации. Как это повлияло на тренировочный процесс, в чем проблема?
- По большому счету, если это обычный сбор, то проблемы нет. Мы по факту можем внести коррекцию в тренировочный процесс, сместить день отдыха и так далее. Относительно нынешнего Хохфильцена, когда я впервые заметила сбой в акклиматизационных днях, то в определенной степени было даже хорошо, что он прошел раньше - на четвертый день, когда я как раз пропускала спринт. В тот день я на тренировке делала скоростную работу, и полностью почувствовала, что у меня тогда состоялась акклиматизация. Даже стоял вопрос, стоит ли меня ставить на эстафету на следующий день.
Но в день эстафеты я уже чувствовала себя нормально. Да, немного не хватило на финиш для борьбы с Хаузер, но Лиза в этом году в прекрасной функциональной форме. Но когда пошла вторая акклиматизационная волна - она уже «накрыла» меня на спринте второго этапа в Хохфильцене. И там я уже ничего изменить не могла - просто реально едва доехала до финиша. И очень хорошо, что после этого был Обертиллиах и откаточный сбор, во время которого я смогла «отойти».
Продолжая тему акклиматизационных дней, тренеры также рассчитывают - кто стартует, а кто пропускает гонку, учитывая особенности организма спортсменов. Потому что, если спортсмен четко знает, что у него в этот день приходит акклиматизация, и он может себя плохо чувствовать, он вместе с тренерами решает - возможно, в этот день лучше поставить на гонку другого спортсмена, особенно если речь идет об эстафете. Чтобы не подвергать всю команду риску получить более низкий результат. Соответственно, если день акклиматизации смещается, регулировать это уже сложнее. У меня в течение двадцати лет карьеры акклиматизация - на пятый день. А в этом году на горных сборах - сместился на четвертый.
- Некоторые спортсмены говорят, что не любят высоту. У нас, к примеру, такая ситуация у Виты и Вали Семеренко. Это связано как раз с проблемами акклиматизации?
- Я думаю, что да. В прошлом году у меня все сложилось как нельзя лучше. Я пропускала этап в Эстерсунде - отбегала Кубок IBU в Шушене, потом поднялась в Риднау, там я спокойно прошла акклиматизацию, и, приехав в Хохфильцен, я себя прекрасно чувствовала. И там у меня были хорошие результаты. В этом году, к сожалению, так не получилось - с Контиолахти мы поехали в Хохфильцен, где сразу нужно было стартовать. Фактически, в течение сезона нам постоянно приходится «бороться» с акклиматизацией. Но - такова уж наша судьба: мы родились в Украине, на равнине, и должны приспосабливаться к высоте.
- Сейчас у тебя уже есть опыт подготовки с личным тренером, но фактически в пределах команды. Индивидуальная подготовка: да или нет?
- Я скажу: и да, и нет. (Смеется) В команде хорошо готовиться, потому что всегда есть спарринг-партнер, с которым можно и на лыжне, и в зале, и на стрельбе поработать. Это может быть и один человек, и пять, и десять... Но это хорошо, когда находишь полное понимание с тренерами: сошлись характерами, как бы смешно это не выглядело, но действительно бывают моменты, когда люди не подходят друг другу. Здесь даже дело не в профессионализме - просто в любой организации руководитель выбирает людей, с кем он хочет работать, и это нормально. У нас не такой большой выбор спортсменов и тренеров, поэтому, конечно, приходится находить общий язык с теми специалистами, которые работают с командой.
По личной работе, то это лучше, например, если у тебя есть проблемы со здоровьем, что требует индивидуального графика - как это было в моем случае с миокардитом. В прошлом году я формально была в команде, но по сути - на самоподготовке, потому что фактически выполняла совсем другую работу, чем остальные девушки. Да, мы вместе ехали на роллерах, но у них одна работа, у меня - совсем другая. И так мы работали в течение всего подготовительного сезона.
Работая в команде, выдерживать такой индивидуальный график сложно. Ну, допустим - команда работает по семидневному циклу. В том году я не могла это физически вытащить из-за лечения - мне нужны были более короткие циклы. А это уже, в свою очередь, трудно было организовать, потому что стрельбище заказано под определенные для команды дни, залы - тоже. И мне уже - хочешь не хочешь - приходилось также «вытягивать» эти долгие микроциклы. Для этого приходилось сбавлять нагрузки, чтобы я могла выдержать семь дней: шесть рабочих и седьмой день отдыха.
Из-за этого возникали сложности, поэтому в этом году, учитывая опыт предыдущего сезона, я попросила разрешения, чтобы со мной работал отдельный тренер, и мы могли быстро реагировать на реакцию моего организма и при необходимости корректировать программу подготовки. И я очень рада и благодарна руководству министерства и федерации, лично Владимиру Михайловичу Брынзаку и тренерскому составу команды за то, что пошли мне на уступки, и я смогла эти полгода спокойно готовиться. Мы сделали очень большой объем работы, не нужно было подстраиваться, сбрасывать нагрузку, чтобы выдержать тренировочный цикл команды. Все, что было запланировано, мы выполнили, и даже немного больше.
Подводя итог, могу сказать, что здесь нет однозначного универсального ответа - что лучше: работа с командой или с личным тренером. Мы не роботы: есть проблемы со здоровьем, травмы, есть, в конце концов, организм, который просто не вписывается в общие нормы подготовки. Кому-то нужна силовая работа, выходить на пик формы, кому-то - скоростная, кому-то - монотонная... Мы настолько все разные, что, фактически, находясь вместе в команде, невозможно к каждому подойти исключительно индивидуально.
Тренер готовит некий «средне-арифметический» план, вносит какие-то индивидуальные коррективы по каждому спортсмену. Но, повторюсь, есть такие спортсмены, которые просто объективно не вписываются в эту общую схему. Это не плохо и не хорошо - это его особенность: психологическая, физиологическая и тому подобное. И такой спортсмен при работе с личным тренером может получить гораздо больше, чем в команде. Но и работа в команде имеет свои преимущества.
- В этом сезоне болельщики часто упрекают Юрая Санитру в том то, что он, якобы, взял дополнительную нагрузку с женской сборной, не справляется с двумя командами. Как ты относишься к таким высказываниям?
- Отрицательно. Если бы в это межсезонье у нас были условия, в которых мы привыкли работать каждый год, я думаю, результаты были бы намного лучше - как у мужчин, так и у женщин. Я вижу, как Юрай работает, и как вкладывает в свою работу, в каждого спортсмена. Как не зайдешь к нему - он постоянно думает, что-то пишет, считает... Действительно живет командой 24 часа в сутки. Но, исходя из тех условий, которые были этим летом... Множество нюансов. Да, это мелочи, но все они влияют на подготовку. Большой спорт вообще начинается с мелочей - и каждая из них, в частности, в биатлоне «стоит» десятые доли, или целые секунды в конечном итоге.
- Но качество результатов по сравнению с прошлым сезоном, у мужчин выше, чем у женщин. Это может быть следствием того, что Юрай сейчас только изучает возможности и особенности каждой спортсменки?
- Да, возможно. Аналогичные вопросы у меня с Александром Кравченко, который также работает со мной первый год. Не скажу, что это трудно, но, действительно, есть несколько негативных моментов, которых можно было бы избежать, если бы тренер лучше знал своего спортсмена. Но нужно понимать и особенности нашей команды. Вита и Валя всю жизнь работали с Григорием Ивановичем Шамраем, Даша Блашко проводит первый полноценный сезон в команде, Катя Бех вообще только начинает свой путь на таком уровне, я также после проблем с сердцем работаю с личным тренером. То есть, если с мужчинами Санитра работал планомерно в течение нескольких лет, то у женщин вообще у каждой - отдельная спортивная биография. (Улыбается) И сейчас вешать всех собак за результаты на Юрая - это, как минимум, несправедливо.
Беседу вел Евгений Тарасенко
Продолжение интервью читайте завтра:
- сколько килограммов вещей возит с собой украинская команда
- нюансы проживания и питания команды на сборах
- медицина и психология в биатлоне
- сколько секунд украинцы проигрывают на трасе за счет качества лыж
- какими типами патронов пользуются спортсмены
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Комментарии (Всего: 77)
|
[ 1, 2, 3 ]
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Оценки в последней гонке
|
|
|
|
|
|
| Яка, на ваш погляд, має бути доля турніру прогнозистів в наступному сезоні? |
| |
|
Провести конкурс, як зазвичай
|
355
|
|
Провести конкурс, але зі значною кількістю вирахування найгірших гонок
|
|
120
|
|
Не проводити конкурс, оскільки не можливо створити рівні умови учасникам
|
|
36
|
| |
| проголосовать |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
